Последние два года сотрудники Сибирского экологического центра (Академгородок) работают над проектом «Противодействие контрабанде редких видов Сибирского региона», основной задачей которого является помощь государственным природоохранным структурам в регионе. О том, как именно экологи помогают борьбе с нелегальной добычей и вывозом редких видов рассказывает координатор проекта Эльвира Николенко.
- Вы занимаетесь противодействием контрабанде редких видов в Сибирском регионе. Что у нас добывают активнее всего?
- В 2006 г., изучая рынок животных Алтае-Саянского региона, мы выяснили, что в регионе чрезвычайна развита нелегальная торговля животными и их дериватами (чучела, лапы шкуры и т.д. – прим. Д. Г.). Конечно, в первую очередь это касалось охотничьих видов – кабарги, медведя, марала, косули и др., но в открытых источниках (рекламные газеты и интернет) попадались также сведения о купле-продаже соколов и барсов, добыча которых полностью запрещена. Как известно, спрос формирует предложение, поэтому наиболее востребованными оказались виды, на которые существует устойчивый спрос за границей. В нашем регионе самым «горячим» видом является кабарга – маленький безрогий олень. У половозрелых самцов кабарги на животе есть специальная железа, накапливающая сильно пахнущий мускус, который используется в традиционной восточной медицине как стимулирующее вещество. Ради добычи этой запаховой железы в последние десятилетия выбиваются популяции кабарги от Алтая до Сахалина. По оценкам прошлого года нелегальная добыча марала, медведя, косули оказалась в 2-3 раза выше легальной, а кабарги – в 40 раз!
Другой важный для Сибирского региона живой товар – крупные соколы балобан, сапсан и кречет, которые высоко ценятся в странах Персидского залива как ловчие птицы для традиционной соколиной охоты. Добывают птиц хорошо организованные бригады приезжих квалифицированных ловцов, часто состоящие из граждан других стран. Обычно это арабы, сирийцы, лица кавказской национальности. Ловцы сейчас очень хорошо оснащены, обеспечены, следят за ситуацией, и «работают» очень скрытным образом. Фактически, в настоящее время задержать их можно только непосредственно при лове и в аэропортах при вывозе птиц за рубеж.
- Кто поддерживает ваш проект? Другими словами, на какие средства ведется работа?
В 2007 г. наша работа очень удачно вписалась в крупный совместный Проект Программы развития Организации Объединенных Наций, Правительства Российской Федерации и Глобального экологического фонда (ПРООН/ГЭФ) «Сохранение биоразнообразия в российской части Алтае-Саянского Экорегиона», работа которого запланирована на 2006-2011 гг. Наряду с другими задачами, данный проект активно работает с государственными природоохранными структурами, оказывает им информационно-методическую поддержку.
- Какие структуры у нас сейчас должны бороться с браконьерами?
- Те же, которые выдают разрешения на добычу: для охотничьих видов это отделы Охотнадзора в составе Россельхознадхора, а для неохотничьих, в т.ч. краснокнижных – Управления Росприроднадзора. По закону инспектора этих организаций имеют право привлекать к ответственности не только за нелегальную добычу, но также и за нелегальный оборот – куплю-продажу, транспортировку редких видов. В определенных случаях это могут делать и инспектора МВД, однако в их практике такие задержания – редкость; инспектора этим просто не занимаются. Вообще в последние годы местные охотники не озадачиваются получением разрешений и лицензий на охоту – они просто не боятся, что их задержит инспектор. Особенно эта ситуация характерна для Алтая, Хакасии и Тывы.
- В чем же причина такой неэффективности?
- Не так-то просто ответить на этот вопрос. Действительную рабочую инспекцию, способную осуществлять задержания, имеет только Охотнадзор, однако количество инспекторов все равно крайне мало для наших огромных охотничьих территорий. В региональных Управлениях Росприроднадзора, вообще, как правило, есть только один человек, который может заниматься этой работой. Однако кроме инспектирования он выполняет многие другие обязанности.
Еще одна причина – регулярная реорганизация этих структур: за 10 лет их перекраивали 3 раза. Перестановки кадров и структур сопровождаются частыми изменениями природоохранного законодательства, за которым и юристы не всегда успевают уследить. А обычный инспектор для «продуктивного» задержания должен наизусть знать все статьи и их формулировки Административного и Уголовного кодексов, которые могут оказаться задействованы в правонарушении.
И, наконец, это в некоторой степени «бессмысленность» задержаний. Штрафы за браконьерство даже краснокнижных видов до сих пор остаются мизерными, и не идут ни в какое сравнение со стоимостью товара. Основным воздействующими фактором остается изъятие добытого. Однако даже одна удачная партия с лихвой окупает 10 задержанных – поэтому нарушители идут на риск, который на сегодняшний день совсем небольшой.
- Все это звучит не очень обнадеживающе. Считаете, можно что-то изменить?
- Основное я уже озвучила: государственные органы охраны природы не в полной мере выполняют свои функции по борьбе с нелегальной добычей и оборотом редких видов. В сложившейся ситуации, как ни странно, таможня – одна из самых рабочих структур, способная уследить за бесконтрольным вывозом природных богатств. К сожалению, это действует лишь в случае вывоза товара через аэропорты. А вот через протяженные и слабо охраняемые границы с Казахстаном и Монголией браконьеры имеют возможность практически беспрепятственно вывозить добычу помимо мест таможенного досмотра.
Мы сотрудничаем с Сибирским Таможенным Управлением с 2005 г., регулярно читаем лекции при подготовке кадров учебного таможенного центра и понимаем, что работая только с одной таможней проблему не решить. Надо подключать все остальные ведомства. В этой части нашего проекта мы сосредоточились на организации совместной работы таких структур как Россельхознадзор, Россприроднадзор и Таможенное Управление (СТУ). Мы также хотим привлекать МВД, точнее ту ее часть, которая имеет отношение к предотвращению нелегального вывоза. Например, в Хакассии при МВД создана экологическая инспекция, задача которой – следить за браконьерским вывозом краснокнижных видов. Однако, это уникальная ситуация, и в других регионах подобных подразделений не существует.
В рамках нашего проекта в апреле 2007 г. мы организовали 4 двухдневных семинара для инспекторов природоохранных структур и некоторых заповедников – в Алтайском крае и Республиках Алтай, Хакасия и Тува. Во время проведения семинаров нам удалось пообщаться непосредственно с инспекторами и посмотреть на реальную ситуацию, чем живут люди, с каким проблемами в своей работе сталкиваются. Поэтому, можно сказать, что сейчас мы владеем информацией «из первых рук».
- Чему были посвящены эти семинары?
- Это были семинары по законодательству и повышению квалификации инспекторов при составлении протоколов и задержаниях нарушителей. Наше законодательство по этим вопросам далеко от совершенства – очень много дыр и нестыковок. Даже если инспектора действуют по своим инструкциям и правильно оформляют протокола, довести дела до суда крайне тяжело. Мы пригласили на семинары экспертов Гринпис России – Михаила Крейндлина и Григория Куксина, имеющих десятилетний инспекторский опыт работы по всей стране. Они рассказывали о том, как работать инспекторам именно в условиях нашего законодательства, вплоть до того, какие формулировки в протоколах надо применять, а какие, наоборот, осложняют дальнейшее продвижение дела.
В ходе семинаров особое внимание уделялось нелегальному отлову соколов – одной из самых актуальных проблем региона. В проведении семинаров участвовал директор некоммерческой организации «Саянский сокол» Сергея Окаёмова. В 2001-03 гг. он организовывал совместные с МВД и Охотнадзором операции по задержанию ловцов соколов в Хакасии. Их деятельность оказалось очень успешной, и к 2004 г. поток ловцов значительно сократился. На семинарах Сергей Александрович подробно рассказывал, как планировались операции, в чем заключались основные ошибки, приводил конкретные примеры – в общем, делился именно практическими навыками работы.
Специально к семинарам мы издали «Атлас видов животных и их дериватов – основных объектов нелегального оборота в Алтае-Саянском Экорегионе», который получили все 165 слушателей. В этом методическом пособии описываются редкие виды, которые обитают в Алтае-Саянском регионе или провозятся через него за рубеж. Мы также передали 120 атласов в СТУ, для распространения по таможням и таможенным пунктам всего Сибирского Федерального округа. Таможенники должны узнавать дериват, но, к сожалению, большинство из них не имеют специальных знаний в этой области и не в состоянии отличить разрешенные к вывозу виды от запрещенных. Собственно для этого мы и издали Атлас; если у таможенника возникает подозрение, что, например, эта кость может быть костью барса, он должен быстро сориентироваться, посмотрев в Атлас, - задержать товар и нарушителя и вызвать специалиста-биолога для точной экспертизы.
- А если задержали с живым товаром? Например, с живым соколом. Что происходит с птицей потом, передается в зоопарк?
- У наших таможенников до сих пор есть возможность сдавать птиц в питомники, и здесь лучше всего зарекомендовал себя барнаульский питомник «Алтай Фалькон». Есть опыт передачи птиц и зоопарку, однако, контрабандный товар – вещь криминальная, и зоопарки стараются его не брать.
Собственно, живыми от нас везут птиц, а к нам среднеазиатских черепашек. И если изъятой контрабандой окажется какой-то живой зверь, то его придется где-то содержать и чем-то кормить, что связанно с большими сложностями. Поэтому таможенники, случается, и закрывают глаза на подобные нарушения.
Главное, что при наличии обратной связи, в нашем случае Сибэкоцентра, все существенно упрощается. Мы объясняем таможне и всем остальным структурам: «Да, мы ответим на ваши вопросы. Да, мы всегда вам предоставим специалиста; да, вы получите хорошую консультацию». Мы можем договориться сами, чтобы задержанных животных приняли в питомники. И проблемы становятся решаемыми.
Дина Голубева